|
ЛЮК #9 |
|
|
ТВОРЧЕСКОЕ ОБЪЕДИНЕНИЕ "ВОДОСТОК" представляет Акустический фестиваль молодых рок-музыкантов «ЗА ЖИЗНЬ ПОЭТОВ» A CAPPELLA (стихи, песни участников фестиваля)
ЮЛИЯ СТЕРЕХОВА, АЛЕКСАНДР РЕПЬЁВ, ЛИЛИЯ БОРИСОВА, АНТОН АНДРЕЕВ, КЛЕЩЪ, АНАСТАСИЯ БЕЛОКУРОВА, ДМИТРИЙ СТУДЁНЫЙ |
|
ЮЛИЯ СТЕРЕХОВА*
* * * После семи начинаю игру, Что заставляет безумцев ловить объятия собственной тени, Пугаться звука своих голосов… После дождя, в брызгах вязкого света Оживают приметы, возникает радуга воспоминаний. Не ищи оправданья у неба…
Оставляя мертвые города, Уходя с облаками неизвестно куда, Умоляю! Не забывай! Я не знаю, куда ты идешь, что ты ищешь. Но, если ты здесь, Подожди покидать навсегда!
После семи закрываю глаза, Дотянусь рукой до холодной стены, Выключаю еще один прожитый день До утра… После дождя собираю в ладони остатки воды – Поднесу их к губам, Прошепчу: «Только ты! один! со мной! навсегда!»…
Оставляя мертвые города, Уходя с облаками неизвестно куда, Умоляю! Не забывай! Я не знаю, куда ты идешь, что ты ищешь. Но, если ты здесь, Подожди покидать навсегда!
Сон разобьется осколками лета – Плохая примета…
ОБЛОМ
Отступая на шаг от двери, Открывая замок на звонок, Повернулась лицом к лицу, Заглянула в глаза Мёртвой осени… С той поры совсем всё не так, Всё наперекосяк. Ни звука, ни вздоха, лишь лунные тени Коснулись лица… Мне снился город… Во сне всё чаще ко мне Приходят лица Родные до боли, простые, как мыло… Твердят: «Вот оно, рядом, возьми - Счастье!»… Да только горе мне с вами, дырявые пальцы. И взглядом сквозь стены туда, Где в зеркале-реке отражение птицы, Что летать не боится – Ей песен не жаль… Рукой по воде – на пальцах закат, А рядом – мертвая осень. По каплям вода сквозь дырявые пальцы на дно. Непостижим язык жестов для тех, кто устал, Для тех, кто видел, Отступая на шаг от двери… Открывая замок на звонок… Мне снился город…
* * * Свет. В предрассветном дыму сигарет Шестипалый уродец в раю. Память срезал отчаянный крик И пропал в лабиринте квартир.
Боль. На руке высекать имена. Привыкай отвыкай от меня. До рассвета четыре шага. Разменяй мои сны в четвертак.
Сон. Каменеет огарок костра, Не подавший руки палачу. За последней дверью твой дом Не молчи, приглашай – посидим.
Дверь. Без надежд предаваться огню. Кто придумал, что жизнь – это боль? Проигравший в войне сам с собой Всё одно – возвращаться назад.
Вперед! И неважно, кто смотрит нам вслед, Ты придумай, а я подпою. Пусть изгнанье пророчат глаза, Мы уходим в погоню за летом… * * * В казенном доме свет, В казенном доме сны и пустота.
Здесь речи в
никуда уходят, как стрела, Лети, моя печаль, К забытому отцу, Ты расскажи ему о простоте всех дел земных. Ступая по коврам иль битому стеклу, Так было бы куда идти. Да была б польза ждать, А дело к одному – Отчаявшись, прощать. Теперь понятен сказ: В туманный горизонт Уходят корабли – На них моя любовь. А жизнь – она лишь связь времен, сердец, смертей, тепла, пожатья рук; Обманный взгляд зеркал мне льстит – Я не прощу обман. Пускаешь время вспять Всё сводится к нулю Достаточно начать игру с названьем «жизнь». В казенном доме свет, В казенном доме мрак и крики желтых стен. Жестокое кольцо соломенной вдовы Впивается в ладонь Немалою ценой, Высокой пробой правды – Носи, не упрекай. Услышишь голоса, так вспоминай, Как ты ждала, Когда он не вернулся из боя…
* * * Посмотреть в замочную щель и увидеть Тень равноденствия И погрустить о своей белой коже Еще один повод для встречи Разрывать тишину прощального крика И провожать уходящие мысли В постоянной тоске по распахнутой двери Лишиться глаз и ждать понаслышке Постоянно искать виноватых При виде изломанных суставов И забывать про обет возвращенья Не оставлять следов и не отбрасывать тени Блуждать сквозняками по тупикам Самое время для лета Сторожить одержимо момент пробужденья И прозевать уходящее завтра Оставаясь в плену погребального звона Мне только б не вспомнить момент рожденья Мне бы только не видеть Как на почте безвинно сгорели Мои невостребованные письма… АЛЕКСАНДР РЕПЬЁВ*От автора:Стихами тексты своих песен не считаю. Не пропетые, а напечатанные на бумаге, выглядеть они будут нелепо, восприниматься – превратно. Тогда зачем?а) из-за позитивного отношения создателя журнала к моим песням и собственного наплевательского – к ним же; б) пусть эта публикация будет неким экспериментом, смысл которого – в наглядном показе самому себе – как поступать не стоит; пусть это будет обучение на своей собственной ошибке, сделанной единственный раз (возможно – как у сапёра…). Пусть. ТАНЕЦ ПУТИ
Теплый покой, ветреный стяг… С нервной судьбой я и так и сяк; Мыкаюсь и смеюсь, верить пути учусь… Верить пути, но не следам; Ведь, мути не мути, - ты идешь не сам; Кто-то ведет тебя, вечность дробя… Кто-то ведет в край без добра, И без забот, и без вчера… В нем каждый миг – полёт, В нем жарок лед… Что же, ступай! Что же, ведись! И попадай в край, где не разойтись Мертвым и замершим в чреве машин… Только запомни, только прости Тех, кто исполнил танец пути! Просто запомни, да! и прости… Лестница чувств, третья ступень… Я не хочу, но лечу в новый день И исчезаю в нем с первым лучом… И не сдержать смеха и слёз… Не убежать из-под колес; Не позабыть вкус дней в дебрях огней! Так что запомни, так что прости Тех, кто исполнил танец пути! Ты их запомни, да! и прости… Пропасть во ржи… Мир ждет на дне… Стой, расскажи, - с кем ты дрался во мне? Я сохраню твой меч (до новых встреч!) И пройдя сквозь грусть и печаль Всё, что сбылось – устремится вдаль! Млечный Путь – тропочка –, мелькнет в зрачках… И кто-то запомнит, кто-то простит Только исполни танец пути Пусть кто-то помнит, да! и простит…
* * * Нет ответа, есть лишь бред, Но во тьме родился свет… Устали дали быть одни Их маяки зажгли огни И в тиши вечерней мой покой Снова стал самим собой, Смертоносным стал клинком И болезненным цветком… Тем самым цветком Красоты безумья и пронзил Страх, застывший между жил, Свеченьем ярким залил тлен Отступлений и измен… Растопил знаменья тусклых дней, Чтобы полдень стал сильней, Чтоб сквозь ночь прошли года К сердцу лета к слову «Да!», Чтобы я, как всегда, Зачерпнул в ладони плавный смех И пролил его на тех, Кто узнал меня в себе, Кто пел, но не огрубел… Пусть у них застынут возле глаз Капли нот моих и фраз, Пусть, бессмертья не тая Без меня в них буду я И вечность моя!
Нет ответа, есть лишь бред, Но во тьме…
КРАЙ ЗАКАТА
Край заката, время в латах… Света, не ищи И зови меня! По весне придет расплата За меч и за щит, За путь и за коня.
На миру смерть прекрасна, это ясно… Ты молчишь, хоть и так слишком тихо вокруг. Чести мук удостоятся жившие праздно Ну а нам быть в плену командирских зарук.
Рядом кто-то, рядом что-то, Рядом чья-то смерть… Чья – не хочу смотреть… Подступает к сердцу рвота: Сметь или не сметь, Петь или постареть?
Замечательный вечер так беспечен! Ты идешь в пустоте и бормочешь: «Лечу!» А я шучу и смеюсь, пусть мой смех не замечен (никем) Это внутренний смех – он не всем по плечу.
Капля за каплей канет в песок… Вот тебе Бог, вот – порок! Капли за каплями рвутся из глаз… И забывают про нас!
Край рассвета – я за это Многое бы дал Некому взять – лишь он Ждет ответа и совета Мал и не удал – Власти своей лишен…
Посвященные в осень – мы не спросим Отчего этот мир так красив и жесток… На восток! Мы продолжим свой путь меж трех сосен И простим ему всё – ведь он так одинок.
Капля за каплей канет в песок… Вот тебе Бог, вот – порок! Капли за каплями рвутся из глаз… И забывают про нас!
Капля за каплей канет в песок… Вечный урок не впрок! Капли за каплями рвутся из глаз Что ж… вот и весь мой рассказ.
КАМНИ ВНУТРЬ
Камни внутрь – выйдет страх… Темнота моя раскрыта… Что же, в путь! До утра, сквозь сито… Ждать – нельзя, надо жить… Ненавижу слово надо! Ноги мыть, воду пить, быть гадом Так легко! – Словно боль Раздавать чужим и близким! Быть рекой – радужной, нечистой! Плыть собой, омывать зубья мутных Роз зелёных И в покой увлекать Влюблённых! Камни вглубь – будет стук; Только ждать придется долго – Чистый звук чьих-то мук Без толку! И врагу – не урон… Так давно ты это понял! Но я слышу твой стон: «По коням!»
Но моё лицо неизменно, Я смеюсь, блуждая по венам Городов, заполненных тленом, Не желающих знать, Что я здесь, и это надолго! Наплевать, что мир смотрит волком! Я живу никчемным осколком И кидаю опять
Камни внутрь – пусть круги Побегут кругами ада: И тебе и другим – Засада! И тебе и другим Память станет ярким светом… Ты его сбереги Посмертно. Река времени, Нога – в стремени! Млечный Путь – висит на волоске! И боль корчится, Ей жить хочется! Что же – живите и дальше Твари без капельки фальши – Пулей в моем виске…
Но моё лицо неизменно, Я смеюсь, блуждая по венам Городов, заполненных тленом, Не желающих знать, Что я здесь, и это надолго! Наплевать, что мир смотрит волком! Я живу никчемным осколком И кидаю опять Камни внутрь, в себя!
ЛИЛИЯ БОРИСОВА*
РАЗЪЕДИНЕНЬЕ
плачь по ушедшим в землю испокон веку эта земля проклята жертвоприношенья ей кровью и падалью жизнями наших детей кровь не смоет наших грехов кровь не замолит злость в наших словах в наших глазах в наших слезах капля за каплей бедою в землю ляжет бел-горюч камнем скрепит проклятье наше разъединенье
разъединенье сколько злости – с ума сойти междоусобицы муки порченой совести порванные жилы сложили да не сшили головы сложили и свои и чужие в чистых полях в белых снегах в тёмных оврагах спрятанный страх
разъединенье светлое в небо, тёмное в землю рад бы в рай, да грехи пой для ушедших в небо посвяти им стихи им далеко, да легко семь верст до небес, да всё синевой помаши им рукой возвращайся домой ищи границу между землёй и небом разъединенье испокон веку эта земля проклята навек нами проклята июль 1996
САЛАМАНДРА
Твоя улыбка – это так хрупко, Как тень в глазах при смене интонаций, Попытка скрыться, наложив пальцы На не умеющие лгать губы. Ты саламандра, и когда танцуешь, Твои движенья зажигают воздух. И мы становимся одним из двух – Так удивительно и так просто. Твоё молчанье, как груз смерти. Ещё немного, и струна лопнет. Но вот ты глянул, и в зрачках тонет Всё, кроме знания, что мы вместе. март 1997
РАЗГОВОР
Разговор за столом в сотый раз об одном, Словно вечным огнём не для нас написали: Через ушко иглы не пройти с узелком, Ох, не будь дураком, не трепи языком, Лучше вспомни о Том, У Кого Слово было в начале.
Вот оставить бы быт, в руки – посох, и в скит, Отказавшись от мира, от славы и чина…
Но народ не поймёт, и родня не простит, А в крови – низкий уровень гемоглобина. По несжатым полям, всё по тем же граблям, По бумажным рублям и лимонам с кусками, И по мусору ссор из избы да на двор. Боже мой, не устал ли Ты мучиться с нами?
Сколько можно стоять со щитом и мечом Одиноко, как перст среди бранного поля? Серый свод облаков шепчет тёплым дождём: Свой удел – не предел, своя воля – не воля.
Мне с рожденья дано право выбора строк, Бесконечных дорог, что сойдутся в зените, Да ещё уголёк, чтоб искрил, где темно, – Вот и весь узелок на истрёпанной нити.
Разговор за столом – словно сквозь бурелом, Пробираюсь с трудом через дебри печали И тоски о былом… Ты опять о другом? А давай помолчим или вместе споём, И услышим То Слово, что было в начале, Эй, давай помолчим, вот увидишь, вдвоём Мы услышим То Слово, что было в начале.
МОЛИТВА СВ. СЕРГИЮ
Добрый вечер, отец, мне сегодня трудней, чем всегда, и поэтому я обращаюсь к тебе, но, конечно, не с тем, чтобы что-то спасти. Боль утраты – такие пустые слова, но я рад: ещё шаг, и мне нечего будет терять, камикадзе – легчайший из тех, кто в пути. Объясни мне, отец, почему твой закон, как и раньше, не писан для вечно заблудших сынов? Почему из-за щепок был вырублен лес, почему алый дождь не пролился с небес охлаждающим душем для буйных голов вожаков? Я ещё не умею молиться за павших врагов, мои руки в грязи, но ты видишь, отец, я уже завербован вселенской войной. Я не знаю того, чем закончится путь, но, прости мою дерзость, я верю, что буду с тобой. И я вернусь победителем с этой войны, из солёной слезы стану солью земли, смою кровью позор изначальной вины и засохшую грязь тридевятых столиц. Я вернусь победителем, да, я вернусь, доиграв свою роль, уплатив все долги, не ускорю конец, не предам, не сопьюсь, и молюсь: просвети, проведи, помоги. (Я прошу: если есть на то воля твоя – просвети, проведи, помоги).
БАЛЛАДА
Два друга стояли в сухой степи, встречая зыбкий рассвет, И мысль металась, как пёс на цепи, у каждого в голове: Если сейчас не уйти в рассвет, закат не заставит ждать, Но каждый хотел отдалить момент, когда придётся решать. Один промолвил: «Пришла пора, и время двигаться прочь. Опасно медлить: тех, кто отстал, накроет вечная ночь. Я верю: вдвоём мы сможем дойти до обетованной земли, И если ты друг мне, пойдём со мной, как раньше всегда мы шли». Другой возразил: «А хватит ли сил проститься со старой страной? Я слишком устал, и, коль ты мне друг, прошу, останься со мной. Здесь тоже можно растить свой хлеб, и к мраку привыкнет глаз, А наши мечты о прекрасной земле мы сохраним при нас». Воскликнул друг: «Да, я друг тебе, но здесь оставаться – смерть. Решай скорее, солнце не ждёт, нам столько нужно успеть! Я друга не брошу в пути, но врага насильно не потащу…» В ответ был шёпот: «Тогда прощай…» И тень в глазах: «Не прощу!» Ответ был ясен – куда ж ясней? – и вывод, и приговор. Он взял свой мешок и молча пошёл в сторону дальних гор. А тот, что остался, вслед не смотрел и думал уже о другом… Так, не простившись, и разошлись друг с другом, а враг – с врагом. август 1997
ПОСТБАЛЛАДА
Красной скатертью солнце скатится за горизонт. Я махну рукой, я останусь ждать, пока оно вернётся. Пережитый день перейдёт в больной запутанный сон, Но утро мудреней, утро смоет сон, и я уйду за солнцем.
Ласковым лучом тёплая ладонь закроет глаза. Мало не рыдать, если всё болит, попробуй улыбаться. Трудно уходить, столько разных слов хотелось сказать, Впрочем, это ложь: было б, что сказать, нашёл бы сил остаться. Где-то впереди сходятся пути в конце всех концов. Близкая беда гонит нас туда, к заслуженной награде. И мы спешим уйти, бросив штабеля наломанных дров, Пыль из-под копыт по полю летит и долго не осядет.
Пыль из-под копыт по полю летит – нам нечем дышать. Жаль, что не сбылось, жаль, и поделом, не ври: не время лечит. Где-то впереди сходятся пути, и я буду ждать Следующей волны, будущей весны. Прости. До новой встречи. ноябрь 1997
ДРОВА
Чем меньше леса, тем больше дров, Спасайся, кто может, остальным – лежать. Чем меньше дела, тем больше слов, И этот поток уже не удержать. И катится ком в незнакомый овраг, И кто пойдёт по его следам? Кому ты нужен, лежи, дурак, Забей косяк и забудь свой срам. Здравствуй, друг, откуда дрова? Вестимо, из леса, да где тут лес? Коли есть трава, так с чего унывать, Гуляй, повеса, в поле чудес. Узнай своё отраженье в ручье, Нечистое рыло в живой воде. Маг Гвидион говорил свинье: Где нет дубов, там нет желудей. Скоро отметим свой юбилей, В первый класс в двухтысячный раз. Ты знай, наливай, да пей, не жалей Под пустозвон заболтанных фраз. И ту, где каждый начнёт с себя, Трепали все, да не взял никто. Я тоже из тех весёлых ребят, То ли кот в мешке, то ли конь в пальто. А кто не пьёт, тем – полный вперёд. Говорят, как встретишь, так проведёшь.
Раньше выйдешь, скорей придёшь, И с инея ступишь на крепкий лёд. Но чем дальше в лес, тем меньше дорог, Своя тропа всегда целина. Однажды вывела за порог меня натянутая струна. И вот теперь в долгах, как в шелках, В лицо метель, за спиной стена, Иду и грею струны в руках, Чтоб в мир скорее пришла весна. С одной мольбой на все времена, Хоть через край потекла вина, Хоть все как есть, не ставь на нас крест, Поверь ещё раз, вернём сполна. декабрь 1997
ЗАРИСОВКА
В ветвях прокатился зелёной волной Шквал ветра, как вздох после долгого плача. Пусть осень прохладно простилась со мной, Я верю, зима принесёт мне удачу. Чтоб сбросить обрывки осеннего сна, Натри мне виски свежевыпавшим снегом. Гляди, как ложится к ногам тишина В краю низких крыш и высокого неба, Как снег засыпает цепочки следов, Как боль отпускает и тают обиды, Как путник, согнувшись под грузом годов, Добрёл до опушки и скрылся из вида. январь 1998
ФЕВРАЛЬ
Сгорая, смеётся февраль в аметистовом небе. Всего ничего – и заплачет зима, уходя, И белому свету навстречу сквозь снежную небыль Пробьётся трава, сохранившая светлую память дождя. Ещё один год, походив круг да около, сдался на милость. Хлопот полон рот – ветер носит слова, да куда занесёт? Взойдёт ли зерно среди сора и ссор – да гляди, засветилась В темнеющем небе улыбка того, кто в ответе за всё. Сестра, вот и катятся звёздочки с плеч на погоны. Желай им удачи и сил – пусть подольше горят. Спасибо всем тем, кто услышал, а главное – понял, А если ещё и пошёл, значит, всё, что случилось, не зря. февраль 1998
ОСЕНЬ
Осень снова напомнила: рано ли, поздно – всему наступает конец. Тянет мокрой золой, и в кострище – порванная струна. Где-то лопнула ниточка братства бисерных ярких колец. Белый, оранжевый, синий – кто помнит их имена?
Я взойду на костёр в 19.00, если публика будет платить. Мы стали старше, и цену имеет лишь то, что имеет успех. Мы стали старше, нам есть, что терять, это значит – пора уходить. Чья вина, если чистой воды, как всегда, не хватило на всех?
Златоглазая осень смеётся, но скоро уступит слезам, И когда в листопадном костре догорит наркота сентября, Я всё золото мира отдам за прозрачный кусок янтаря, За единую чистую ноту – весь психоделический хлам.
Небывалый грибной урожай – в очередях ждут войны. А над серой толкучкой пульсирует свет – солнце льёт благодать. Я ловлю его взгляд и пою: через радость мы все спасены, Если есть, что отдать, если только не жалко отдать.
Из любезного льда, из чужого далёка – вернись! Я не верю в плохие концы и всевластье кольца. Можно долго гадать, что же нам приготовила жизнь, Но, раз мы ещё здесь, значит, нам далеко до конца. сентябрь 1998
АНТОН АНДРЕЕВ*
ПАТРИОТ
Кто поверит горстке отчаянных, Не продавших свободу за пряники? Только всех нежданных, нечаянных Топят в водовороте паники. Всё вывернуть наизнанку, Всех выслушать на коленях, Расслабиться, взять приманку, Запутаться в поколениях. Развязать тугую петлю, Затянувшую руки и рот. Приравнять свою слабость к нулю. Имя им – легион. Имя мне – патриот. Может, зря летать птицы учатся. Может, зря мы отраву жрем пачками. Да только крыть-то ничем не получится, Когда козыри кровью запачканы. Мы выбрались на поляну; Они спрятались за деревья. Руби пламенем по изъяну Горьки запахи испаренья. Развязать тугую петлю, Затянувшую руки и рот. Приравнять свою слабость к нулю. Имя им – легион. Имя мне – патриот.
А когда всё окрасится в черное, Просто взять и поставить на белое. А вдруг жизнь-то - не дрянь подзаборная, Чтобы взять и разрушить, что сделал я? Да и свериться с эталоном, Да и выслушать обвиненье. Есть средние, но с уклоном. Есть дерзкие, как знаменье. Развязать тугую петлю, Затянувшую руки и рот. Приравнять свою слабость к нулю. Имя им – легион. Имя мне – патриот.
* * * Огороженных ям столица, Раскуроченных стен ватага, Под замками в пыли томится Всё мое ремесло – бумага. Половина меня – ворота, Остальное зима сманила. То-то будет теперь работа, Коли даже душа – чернила. Чтоб на правду была похожа, Полной грудью к тебе взываю Нету мне ничего дороже, Пока голос с листа срываю. Как не прятать глаза, бороться? Как ответ не ломать плечами? Для меня мои песни – солнце, Потому как не сплю ночами. Из дремучего сердца летом По колючим углям бреду к вам.
Но придется послать за светом, Чтоб меня разобрать по буквам.
Огороженных ям столица… Раскуроченных стен ватага… Всё мое ремесло – бумага…
Я БЫ ПЕЛ…
После белой ночи рассветало – Загадали снова. По краям-окраинам скитались, По лесам сосновым. Полезайте в душу, коль на воле Не хватает места. От метели-вьюги схоронила Белая невеста. Я бы пел – были б песни. Я бы спал – были б сны. Я бы сам – были б силы. Пропадай, мое имя, в простом Пропадом…
Кабы всё так просто, Не будили б душу барабаны. Только б чередою после боя Не болели б раны. Разбудили лихо, доигрались! Чтоб вам пусто было! Где теперь искать себя? Дождями следы размыло. Я бы пел – были б песни. Я бы спал – были б сны. Я бы сам – были б силы. Пропадай, мое имя, в простом Пропадом…
* * * Первый раз был ближе к окну, Боялся огня И выл на луну То и дело с ним на часах Встречалась она им больше в лесах. Если бы выпал снег, Встали бы мы с тобой – Сколько бы нам пришлось потерять следов! Если бы выпал снег… На всю жизнь… За закрытой дверью с тобой Осталась зима И что-то на дне. Я, наверно, буду жалеть, Что ты не смогла Узнать обо мне. Если бы ты вошла В дом по моим следам, То, может быть, я бросил бы героин. Если бы ты вошла… На всю жизнь…
Жадно глядя в небо, стоять На самом краю, Пока мы одни. Нас никто не сможет узнать, Нас радует ночь И мучают дни. А если в меня стрелять, Я приношу плоды. Может быть, ты смогла бы меня отнять. Если в меня стрелять…
МЕДЛЕННО К СЕВЕРУ
Туда приводят ночью тех, кто взлетит Там виден Млечный Путь, там нет другого пути. Тех, кто не испугался цвета Луны, Видели с той стороны. Прощай, направленный на скалы рассвет. Это красивая смерть для тех, кто любит свет. А наши звезды будут сниться врагам, Их не закрыть облакам. Эта любовь – для тех, кто пробовал яд. Только они дойдут, только они (и я). И если в этот раз останусь живой, Я поверну домой Медленно… к северу… из окна…
Так не бывает, чтоб за нами шел снег. Откуда там зима среди горячих рек? А эти крылья нас удержат двоих, Нам падать легче без них. Как видно солнце среди белого дня, Я видел твои сны – там не бывает меня. Я плачу, Господи, мне больно летать, Падать на дно и опять Медленно… к северу… из окна… ОЛЬГА ТИШИНА
ЧЁРНАЯ СМЕРТЬ
Чёрная Смерть Придёт ко мне вдруг: «Как живёшь без меня, Расскажи-ка, мой друг?»
Ну, да что говорить? Хватит в прошлое лезть, Ты всё знаешь сама, Не затем ли ты здесь?
Смерть в ответ помолчит, Тихо скрипнет плечом, Скажет: «Этого мало! Поживи-ка ещё».
Чёрная Смерть Взойдёт в небеса И окажется богом, Вот чудеса…
КОРОЛЕВСТВО ВЕТРОВ (2)
Я ухожу из своего королевства, Положив на трон розу с шипами, И моё престарелое детство Уйдёт за мной, крадучись, тихими шагами. Я ухожу, не попрощавшись, Лишь надо мной в ночи гроза захохочет, И мои подданные, утром поднявшись, Улетят в долину к Демону Ночи.
Мои ветра – мои крылатые боги Последним вихрем надо мной закружатся И пожелают мне счастливой дороги, Такой счастливой, чтобы не возвращаться. Я побегу по самым страшным тропинкам, Чтоб поскорей забыть дорогу обратно, И сердце будет рваться на половинки, И мир покажется таким непонятным!
Не знаю как, но выйду к Чёрному морю, Оно лизнёт меня приветливо штилем, Я сяду на песок и дам себе волю: Поплачу обо всём, что было в том мире, А Море скажет: «Сколько можно, ну что ты! Нельзя всю жизнь тебе скитаться беглянкой, Останься здесь, мои скалистые гроты Ничуть не хуже, чем воздушные замки!»
Я улыбнусь, как прежде, по-королевски, Когда мои улыбки были наградой, Скажу: «Мы будем жить с тобой по-соседски, Я просто не нашла того, что мне надо!» И снова в путь, минуя прошлые даты, Но вдруг шепнёт мне тихо истину кто-то, И я пойму, что не иду я куда-то, А слишком долго ухожу от чего-то.
Я ухожу из своего королевства…
КОГДА Я УВИЖУ ТЕБЯ
Я не знаю, когда я увижу тебя, На каких перекрёстках вокзалов и улиц, Я очнусь в час рожденья счастливого дня, И мой ветер мне скажет: «Мадам, Вы проснулись!» И когда я тебя угадаю вдали, Что-то странное нежно войдёт в моё сердце, Я тотчас отпущу все свои корабли, Чтобы мне от тебя было некуда деться!
И моё королевство очнётся от сна, Я впущу ветер в дом, разбегутся невзгоды, Постареет печаль, в мир ворвётся весна, Независимо, впрочем, от времени года. Я придумаю праздник на тысячи дней, Время выправит срок, я надеюсь, подольше, Как похожи желания разных людей: Всем так хочется счастья, любви и побольше!
Я устрою для всех озорной карнавал, Наряжу Добро Злом, перепутаю краски. Пусть всё будет вверх дном! Я хочу, чтоб ты знал, Как же мне надоело носить эти маски!! Счастье вытравит боль из моих светлых глаз, И тогда, может быть, я найду в себе силы Всё на свете забыть, чтобы, как в первый раз, Вдруг ответить тебе: «Я люблю тебя, милый!»
Эй! Моё королевство, свистать всех наверх! Уберите же память, что бьётся на рее! …Я не знаю, когда я услышу твой смех, Только очень прошу – появляйся скорее. * * * Держи меня, милый, слышишь, держи меня крепче, Ведь я не успела ещё на тебя наглядеться, А время уносит нас в разные стороны в Вечность, И что тут поделать – от времени некуда деться.
Мы вместе, пока в унисон сердца наши бьются. Нет смысла считать минуты блаженства, чего там! Ведь наши пути сойдутся и разойдутся, Чтоб встретиться снова где-нибудь за горизонтом.
Так, дай же нам Бог, узнать при встрече друг друга! И если возможно, подольше не разминуться, Мы – люди пути, а не какого-то круга, Мы знаем, что мы никуда не сумеем вернуться. Никогда не сможем вернуться!…
ЗИМА
Смотри – снег. Значит, близится время к зиме, Значит, время не ждёт. Я пыталась твёрдо стоять на земле, Но под ногами лёд. И, значит, остаётся пытаться бежать Насколько хватит сил. А здесь никто не станет меня держать, И кто-то отпустил. И я бегу. Куда? Не всё ли равно… Бегу, ну и пусть. Со стороны это выглядит довольно смешно, Я тоже смеюсь. Но это нервный смех, ведь я боюсь упасть, А здесь так тонок лёд, А под ногами проруби чёрная пасть Куда-то зовёт. И я пытаюсь прочесть в этой чёрной воде, Как мне дойти к тебе…
Я кажусь ненормальной «нормальным» друзьям. Что ж, я не сержусь. Когда им станет скучно, они вспомнят меня, Я им пригожусь. Но я же больше, чем лекарство от серых Муторных дней! А людям хватит улыбки, какое им дело, Что там за ней? Меня разрежут на таблетки они, Таблетки из слёз. Но, памятуя о том, что я смертельна для них, На тысячи доз. А я оставлю всё, что они захотят, И опять убегу По тонкой кромке этого дня, По белому льду. И ветер сыграет мне на трубе, Как мне дойти к тебе…
Я выпила где-то мёртвой воды, Боюсь, меня не спасти. Но если вспомнишь вдруг меня ты, То нам по пути. Побудь со мной, до тех пор пока, Пока сможешь быть, А я, согревшись в тёплых глазах, Сумею ожить. О Боже! Я так долго ждала Весны и тепла, Но за плечами тенью была Холодная мгла, Но если ты поможешь мне встать, То я полечу, Ты помнишь? Я умела летать, Куда захочу! …И сбудутся все сны наяву, Когда я оживу.
МАРШ ПСИХОЛОГА Ничто не делает человека столь счастливым, как собственная радость. Я мазну рыжей краской по белым листам, Кто-то скажет: «Кошмар!» Только мне не обидно – Гениальность картины моей очевидна, Хоть её не понять и не им, и не вам!
Я ударю смычком по гитарной струне, Пьеса будет короткой, – я вас пожалею, Но не стоит шептать, мол, играть не умеет, У меня про запас менуэт на трубе!
А кирпичную рухлядь, стоящую здесь, Назову «Южный храм Луноокой богини». Я забыла: я ж зодчий, известнейший в мире! (Если кто возразит – кирпичи ещё есть).
Да к тому ж я – дизайнер, воспетый в веках. Эту штуку покрасьте и тут же подвесьте! Если, глядя на это, меня перекрестят, – Виновата не я, дело в ваших руках!
Я довольна собой, как козырная масть! В одночасье во всём наведу я порядок, И тогда отдых будет приятен и сладок, …так что аутотренинг – Великая Власть.
* * * Я дохожу «до ручек» и «пределов», Держусь за них… и отхожу назад. Отсюда моё пламенное тело, Отсюда мой слегка безумный взгляд.
Я точно знаю это расстоянье, Как то, что карты четырёх мастей. Я – пограничник между Осознаньем И Бешенством Бушующих Страстей.
Я, как река, я углубляю русло, Мне не дано уснуть на берегу: Я не могу навеки впасть в безумство, Но выпасть в разум тоже не могу!
И я лечу по грани мирозданья, И слышу скрежет собственных костей. Я – пограничник между Осознаньем И Бешенством Бушующих Страстей.
Я ТАНЦУЮ ТАНЕЦ
Я танцую танец посреди февраля. На меня зачарованно смотрит весь мир. Я танцую танец, понимая, что я Все свои ответы износила до дыр.
Сбрасывая их, как бесполезную рвань, Я стою нагая посредине зимы. Мир приоткрывает мне ещё одну грань: Новых истин нет! Но их придумаем мы.
Стылый, стылый холод душу мне леденит. Я ещё ни разу не рождалась зимой. Где же моя страстность? Не буди, она спит! Я сама себя ещё не знала такой.
Ветер, пролетая над моей головой, Крикнет мне: «Я вижу, ты опять всё с нуля!» Но моя свобода в том, что я могу быть любой, Потому что ты всегда узнаешь меня. Хоть я танцую танец посреди февраля! Пусть я танцую танец посреди февраля!!
…Я танцую танец посреди февраля…
КЛЕЩЪ*
* * * Как пошел дурак на глухой овраг, Там, где я обрел счастие своё. Через строй зараз не увидеть глаз Преврати в алмаз углекислый газ Через вой зараз не услышать фраз Ковылять в Лабаз – штурмом брать Парнас. Горлом чуять газ не уйти в запас Вывернусь на раз – выполню приказ: Разрывать блиндаж, брать на абордаж Расходился в раж кость хрустела аж Королевский паж всех, кто был не наш, Изрубил на фарш, Свой урезав марш. А я прорвал века, влез изподтишка Да в крови рука – омывай, река! Веки – берега, мысли – облака Дорога – дорога не сверну. Пока. Занесла метла под хомут седла Тело да дела душу добела Раскались игла в вену потекла Кровавым корнем зла – ла иляха иль алла! Раздавать добро к ночи проняло В поле слов внесло – занесло-снесло В колесо весло сучьями вросло В чертово число повезло – назло.
КЛЕН
-1-
Вышел. Из грязи в князи да босой стопою. Выжил, Лишь только понял, что опять со мною Вера – Душа врезалась ввысь, но камнем вниз Летела, Изжогой выжигала тело, Но пела.
Выше! Чуть ниже облака, но все же круто! Вы же Врезаясь в колокол, не слышали, как Утром Рвалась из вен, в кадык вгрызалась сукой Вера, Дробя его своим отбойным стуком…
Что нам, Пустой выеденный вами улей Стоном Промчится песня вслед за чьей-то пулей- Дурой, Слепым судьей, звеном загона Поздно! Она прорвется, прорастая Кленом. -2-
Вечер синий, да лес такой красивый… Крест срубите мне хоть из осины, Из трясины сделать шага нету мочи. Разум всклочен и крест под кол заточен.
Над страною смерть парит – какая прелесть Надо мною черным нимбом моя ересь. Вера есть! Но лжи еще сто грамм осталось, Трупным ядом по венам растекаясь.
Смерти – миру дайте не померёте с жиру В луже с миро каждой бы чуме по пиру. Карта бита! Выпита вода из сита. Вшиво крыто! Масть краплёна, гвозди вбиты.
Гвозди вбиты в лист терновый, гроб сосновый – Пережито. Камень катится по новой. Выше-ниже, влево-вправо – левой-правой Но слышишь… дышит…. Клен зеленый, клен кудрявый…
* * * Два глотка прольют сознание рекой. Заискрилось небо, где нас ждет покой, Заалела шрамом новая заря – Всё, к чему стремился я, выходит, зря. Вздернул тело я на виселицу дней. Пусть темно, но все же с высоты видней Два потока обагрили млечный путь. Осознанье вбито клином в мою грудь.
Палачу к плечу смешное ремесло – Топором. Как мелким снегом, занесло В моем сердце образованный провал Той любви, что я кому-то недодал. А на утро я пустил из вены свет, Чтоб не видеть вновь обманутый рассвет, Чтоб не слышать крик ошпаренной весны Кипятком внезапно понятой вины.
Равнодушию не будет дан причал. Отольется кровью всем, кто промолчал. На челе твоем Каинова печать. Что ты сделал для того, чтобы молчать? Все, что было, не проходит до конца – Остается отблеск Вечного Кольца. А на пути моем лишь смутные штрихи, И воспарят над смертью глупые стихи. август – начало сентября 1997 г.
МЕДСЕСТРА КОРАБЛЁВАНеизвестному Шарпе Окна в желтых палатах Цедят сквозь стекла гвоздями свет На моих руках. Люди в белых халатах Закрывают за мной двери В новый сумрак и страх. В вены втыкается снова Тем же шприцом и той же иглой, Но другая игра. Медсестра Кораблёва Снова вколола мне морфий, И вот я как патриарх.
Полчаса до второго Обхода – войдут в мою душу, Топча ее вновь, доктора. Медсестра нездорова, Дрожащей рукой вынимает мой мозг Из пробоины рта Снова, снова и снова, Лишь только до выхода я добреду. Там будет новый засов. Медсестра Кораблёва, Я устал повторять вам в бреду, Что к полету готов. Медсестра Кораблёва, Я помню ваши руки, Помню ваш хрустальный взгляд. Мне не нужно другого. Не побрезгуйте! Это лишь слезы от муки, А вовсе не яд. Улыбочку для больного! Отплевывая хлопьями пену, Я молю вас, молю! Медсестра Кораблёва! Я поверил в Вас. Вот мои вены… июль 1995 г.
БЫЛЬ
Боль – довольно странная дорога к небесам. Соль – вкуси, прими, но все ж попробуй выйти сам. Смысл – всегда такой, что мне слабо весь мир обнять. Я был уверен, что всё будет, как всегда, и я не смог его понять.
Быль – корнями с боем прорывалась сквозь гранит. Пыль тончайшим слоем, но следы в себе хранит. Век пробитой веной кровоточит на контроль. Хотел прийти, сказать «прости», но вновь потерян ключ и зашифрован мой пароль.
Мир прожженой тряпкой полыхает на ветру. Пир всегда один, коль не забыли про чуму. А жизнь… Она лишь птица… И нелегко ее поймать, Да, я уверен, что всё будет, как всегда, Но я смогу её принять. март 1998 г.
ПОЛЕТ К ИЗМЕНЕ
Всю жизнь в обломе На честном слове На честных лицах улыбка боли Расплата новью – Готовы ль башли? Харкая кровью – живи, не кашляй.
Патрон в патронник – АК за спину Ногой на воле – душой в трясине Душа в потемках – воняет тина Моих потомков ждет гильотина, Ведь им не выйти да в чисто поле, Не смеют крикнуть от той же боли. За что отравлен? Поди спроси Её. Толпой раздавлен. Спасай Россию. Россия вышла, но ненадолго; И в душу, дышло, вонзись иголкой. Её прихода я ждать устану. Когда вернется, я не застану То возвращенье ночною гостью. Когда сомненьям сломают кости, Рискнем да выйдем тропою в округ, Прорвемся скрытьем, последний мой друг. Мой друг, я знаю, и ты поверь мне: Я пропадаю – быть нынче смерти, Быть нынче страху – за всё расплата: Утеря праха, убийство брата. Я откровенен с глухим забором К глухим загонам пробраться вором, Прорваться к полю ползучим гадом И выть на воле со смертью рядом, Не сокращая рубцов на вене, Предотвращая Полёт к измене!!! июнь – июль 1995 г.
* * * Всё… В прошлом житие Временно мое. Встал короткий век. Вот, я дождался нот, Но побрел в обход, Горе-человек.
Сон… Тихий перезвон… Будет ли резон Вновь пуститься вскачь. Я буду жить любя, Видимо, тебя, Только ты не плачь.
Я буду ждать тебя, Временно живя Временной мечтой, Но твой слепленный святой И крылья за спиной Не спасут меня Всё… май 1997 г.
* * * Я буду мертвой розой без шиповх Слезой ребенках Праздничной открыткойх Таинственно мерцающей звездойх Чужой летящей жизнью В темном небе И опущусь на днох на дно тебях Легко-легкох Как то бывало преждех В холодный час Одной из сотен зимх Когда Луна полна собой до краях Любовь не знает страха умираях Рождаясь на любой из всех сторонS След в следSSS Глаза в глазаSSS Когда молчат колодцы городовх Тень ангела с змеиными очами Несет на крыльях смехх как на мечахх Нежным цветком в прозрачных пальцахх тонких пальцахSSS
Плыть по волнам огнях По площадямх По улицам изменчивого мирах Прекрасного как богих Чья земля В непознанных словах Готова ждатьх Любить и веритьх Меняя времяS След в следSSS Глаза в глазаSSS
* * * Когда в миру миражей Откроются окна в даль – Моя смерть изменит маршрутх Гуляя по небуS И твои расписные садых И мосты над пропастью дней Не покажутся нежной мечтой За распахнутой дверьюS А когда ты очнешься – Плыви По другой стороне темноты За пределы знакомых небес И иных океановS Пепел странствий в прозрачной руке Обрати в золотые цветых И смотри на меня иногда Чтобы стало светлееS А в порту всех портов – Тишинах Пароходы забыли свой курсх Одинокие жены нашли утешение в снахS Ангел мойх Нами движет Луна К ней причалят Все те кто усталх И сойдут на холодной песокх И посмотрят на горыS
* * * Конь ли белый Конь ли белый У реки? Конь ли черный Конь ли черный У двери? То ли ветер То ли пепел в небесах То ли окна То ли окна и глаза Но там за чертой за соленой водой – ты На желтом песке Ждешь и город и ночь А я – я расту как цветы
В тучах туман и звезды Ночи крыло остро Десять ключей от неба Десять дверей в одно Я как своя без стука В сердце твое вхожу Делай теперьх что хочешь Делай а я погляжу
А с тенью легко расставаться Прыжок через голову вверх Позволь мне с тобою остаться Покуда не выпадет снег И скроет следы и дороги Белее чем пух лебедей Но я – твой мираж на пороге У запертых сердцем дверей А там – В тишине В голубой пустоте – ты Там В тишине В голубой пустоте – ты
* * * Луна – ловушка – потолок Зрачком вовнутрь Камень черный бросаю в воду и кругами считаю годы (раз два три) Птица с повадками вдовы Кошка с невинностью невесты и то и это как во сне фигур мозаика простая Молчанием Сомкну уста Чтоб мертвый не заметил вдоха Луна – ловушка – облака В единой точке след удара («у» добавляет боль) у старой телеги колес-ом скриплю Люблю? Конечно же люблю и мысли-спицы о тебе вращаю по кругу в круг Из сердца в сердце Земля в садах цветущих ждет мой друг прозрачными ночами пустыня бледная лицом Нап-ом-нит берег длинный лунный Луна – ловушка – окоём Наполненные сны водой талой водой полей весны Плывут под нами травы – листья Холодной вестью вестью дна Вина одна – мёртвые пятна И кровью лисьей пахнет дым и ночь светла и выстрел сделан А дальше дальше – тишина Луна – ловушка - SSS ветер ветер
* * * Запястьев бог – вервие плена Свобода жил жила во сне Её расторг удар извне Когда дышать влекла моряна И тёрла дерево ладонь Волна владела лада гладомS
Горячий сын степей Востоках чей лоб могучх ветру поручен Сетью морщин повинен к лову живого серебра И к слову приручен Оком Шепчет: «Чох!» Смуглый воитель жжет плечо в странех где Солнце почитают И носят дереву поклонS Селений дым несется вон Где небожитель пьет закон В стог молоко небес спускаяS
Кривым оврагом рта зевая Дремно в глазах раскосых сказ Горы пророка разум спас Посох просох в пастуший зарень Разум пророка горы спас Зареваннымх Диким ловцом небесных коз Бредет над степью кос вертлявыхх Где пламень черный пух пронес Он призрак Грифах Он прекрасенх любимец женских горных глаз Согрет вечерней паволокой Востока кровь гремит И тешит взор идолх брови насурьмив Ему в усмех чалмой стоокой Вернул сон дивS Ревнив на крики В темень волос устало голос вернул в разлив пада воды Повады рады увести дожди в долиныS
Буйным ликом Сорвался в облака Плакала тропка повиликойS Горлом вершины взял И жаркий берег вспомнил бегло Моряны зеленевший шквалS 19 октября 1993 года
* * * Монгольским рывком степей Пылились Повозки скрипели песней Танцуя Крылатый вестник Глазами седого неба Смотрел Как дымились ножны И пот заливал лицо Когда находили брод качались неслышно волны в разрезе стальных пластин Очами чернея тучи Искали ступень у стен И башни потоком стрел Срывались под ноги века Таились в изломе лета челом чистым словно Мекка встречает зеленый цвет одежды своей отчизны О чем тогда умолчал Угрюмый свидетель тризны?
ЛАДОНЬ БОГОВ
1. Уделом страницх Холодной печатью поветриях Росчерк упрямый хранит Суровую память столетий В берег размытый Упали волнойS Ходили здесь смуглые богих И горы кричали: «Свои!» Навстречу глазам победителейS
В косматой овчине по локотьх Озёр хрусталя очи синегох Падал уступами с кручих Бывали там ветер и тучих Не знали ноги человеческой Буйные пастбищаS
2. Белой свирели Копна голосов Звенела упругами лебедя. Шапкой Перуна Взлетали буруны – Зеленые валы певцов Поднебесьях Им ивы развесили ветви. Омытый сверканьем вершинх Гонит облако лебедя ветерх Грозы переваломS
3. В пшенице по пояс Смугло золотится Божественный строй горячих колосьев Их в жнивень Пьет зной Пшеничными блестками Селами сели На новые землих узлом хлебородца. Небесными пашнями грели Дон старообрядца. В угрюмую бровьх Новым знаком изломах Пылала солома Насиженных крыш. Солнцеловы бежали на югS Серебряной пылью Оставлены нивых Умоет дождем Неба теплое вымях А к сумеркам стынут Могучие каплих Клинками колосьевS
4. В озёрах Млечного Пути Потоки взглядов долгих тонутх Низины грубая холстина Распорота по швамS Рубцы ручьев далеких чалмой зеленой в паломника зов затоны рушатS Крик темноволосый Пророка славит с минаретах Ему обетом вторит ветерS Гребцы киржим уводят ИзлукойS
* * * Нездешний гость со стороны огня Следит за мной в подзорную трубух У ног его волчица и змеях И ворон на плече с глазами тьмы Я поднимаю серебром садых Где черная земля лежит в дымуS Читай по звездам имена моих Когда откроешь дверь в четвертый Рим И смех и слёзы – неумелый гримS Я – тень на маске твоего лицаS Изгнанники невидимых пустынь Глазами воскрешают городах Озёра на которых вечный лед Моя судьба не ждет – я – самолетS Махну тебе серебряным крыломS Лови меня сетями в голубом И я к тебе вернусьх Вернусь когда уснух Когда поверю в то что мы одни И нить между сердцами крепче снах И наши дни – тугая тетиваSSS Мы из огнях Из белого огнях Который спит за веками у птицS Туннели улиц уведут за край Туда где нет ни мыслей ни границSSS
ДМИТРИЙ СТУДЁНЫЙ*
СНЕГ
Снег дождался меняИ рядом безмолвно пошел. Чистая ложилась простыня На застывший, изможденный дол. Будто поле белых облаков Было местом нашей снежной встречи. Утопали ноги глубоко, Скрип шагов в тишине – тайные речи.
И кто-то таял на другом; Я ли растопил снег моим теплом, Или это он отогрел мое оледененье, Замешательство, смятенье? А может это плакала чья-то душа О таком далеком и забытом, О таком несбыточном и скрытом За пеленой годов. Шли мы рядом, оставляя цепь одиноких следов, И ветер гнал нас всё дальше и дальше, Заметая позёмкой в вихрь-поток Нашу белую кровь, снежную кровь.
Снег, падал снег, Утопая в белизне, Шел человек.
Шел, не отличая ночи ото дня, Со стужей породнившись в феврале, Шел, замерзая без любви – огня, Неба желая на земле. Шел там, где не осталось ни птиц, ни зверья, Где застила даль снега кисея, Где в ледяном безмолвии бесполезен крик, Где зима весь год, а тепло лишь миг. А может, это ветер закружил и оживил снежный столп, Не было здесь никого никогда, никто здесь не жил, А коли жил, то вот его ледяной гроб.
Снег, падал снег, Растворяясь в белизне, исчез человек…
НЕ ПРОКЛИНАЙ!
Не проклинай меня, не надо!В словах есть сила, и есть вес, Они с бездушием приклада Летят на голову с небес. В спину брызгами грязь – Вот обратная связь. Кто, ты? Князь или мразь, Из подполья вылазь! Я прочел приговор В тех глазах, что злей свор, Но всё ж лезу, как вор, В души, будто на двор, Свой двор. Не обижайся, право слово, Я причинял боль не со зла, И не желал тебе худого, Что всё не так – моя беда. Не осуждай меня так скоро, Быть может, я не так уж плох; Что для тебя – клеймо позора, То для меня – Любовь и Бог. Сам во всем виноват, Что ж, - не жил нарасхват, Хоть попал я и в ад, Только черт мне не сват, Ни кум, ни брат.
КУЛАК ОВАций бьет меня под дых. Убийственно правдив смертей язык. Любовь – печальная, но и смешная сказка, Азартная игра; вер и надежд развязка. Колёса времени кроят плоть до остова, От крова крови отделив суть – божье слово. Во тще желает утроба насыщаться, Армагеддон – жизнь, КУЛАК ОВАций.
ПРИНОСЯЩИЙ УДАЧУ (Битт-бой)
Когда умирают кони – дышат, Когда умирают травы – сохнут. Когда умирают солнца – они гаснут, Когда умирают люди – поют песни. В. Хлебников
Приносящий удачу – Сапожник без сапог, И к тому же, в придачу, Сам заклад и залог. Он храним провиденьем, Но храним до поры; Знает цену везенья И словесной игры. Приносящий счастье – Живой амулет, Обладающий властью Отводить акул бед. Он живет по наитью. Глядя вглубь, внутрь себя; Доверяя событью Мерить точность чутья. Он – любимец фортуны, Он – судьбы вольнорез. Вторят струны-баюны Тайным рунам небес. Приводящий к удаче Знает: скоро «отбой». Может было б иначе, Если б был он другой. Но себя не приучен Он щадить и беречь. Всё сгущаются тучи, И корабль дал течь. И спешит отдать всё он, Чем Господь наделил; Пусть зло каркает ворон Над крестами могил. Будет день неудачен, Только видит же Бог: Счет закрыт и оплачен, Сделал он всё, что мог; Сжег себя без остатка. И трещит по швам плоть, Жил, как молния, кратко, Тьму смел песней вспороть. Приносящий удачу – Сапожник без сапог. Приносящий удачу Сам себя не сберег. Битт-бой. ДОЛГАЯ НОЧЬ В ХОЛОДНОМ ДОМЕ(Использован текст: «Первое послание к коринфянам св. ап. Павла, гл. 13)
Долгая ночь в холодном доме – Стан на постоялом дворе. Мне ничего не нужно, кроме Зари любви на небе-алтаре. Капли звезд – брызги слез влюбленных, Разлученных до поры зимой, - В вечный приют душе и отдых Верят за околицей земной. Долгая ночь в холодном доме. Теплый блеск глаз – свет в окне. Майский маяк в морозном море В мороке дней зажженный мне. Ты будешь до конца со мной Одной фиалкою лесной, Стеною тайной за спиной, Моей безгрешною весной. Ты стала ближе и роднее всех, Твой теплый свет свечой горит в стихах. И пусть услышат демоны мой смех, Когда взойдем мы песней в облаках.
Долгая ночь в холодном доме. Отчий порог ждет в вышине. Детство забытое, напомнит Глубь – гибель глаз в прекрасном сне. Образ твой: строй гармоний-линий, - Не сотрет, как след, времен прибой. Я не строил из песка идиллий, - Я открыл мир, явленный тобой. Долгая ночь в холодном доме, Но среди звезд – твой свет в окне, Бога я искал не на иконе, А в твоей бездонной глубине. Ты будешь до конца со мной Русалкой с именем святой, Любовью-болью за душой, Моей последнею весной.
Ты стала ближе и роднее всех, Твой теплый свет свечой горит в стихах. И пусть услышат ангелы наш смех, Когда взойдем мы песней в облаках. МЕСЯЦ
Заблудился месяц в небе темном, Заплутал, касатик, меж трех звёзд. Всё летел в галопе неуёмном, Норовя поймать кометы хвост. Ой, куда б, куда б ты ни подался, Ой, куда б, куда б ты ни пошел, Затворят врата тавром коварства, Заплетет нечистый гривы шёлк.
Возвратится месяц восвояси, Повстречав отару тучных туч, И найдет потерянные ясли В звездной рясе непочатых круч. Ой, куда б, куда бы ни бежал ты, От судьбы далеко не уйдешь; И косая сажень, провожатый, Уведет за повод в млечный кош.
СЕКРЕТ
Опять, по-прежнему, Не гаснет фитилек. В страну безбрежную На теплый огонек Бросаюсь, истово Стремясь постигнуть суть; До света чистого Не дотянув чуть-чуть. Так, верно, предначертано: Не тот день, не тот час. Любовью неисчерпанной Звучит призывный глас. Я за словами спрячу Открытый мне исход; И мысли наудачу Направлю снова в лёт, - Через поля-столетия, По лунному стеклу; По радуге бессмертия, Сквозь бездну и сквозь мглу.
Пускай не обязательно Познаю я твой свет; Но смотришь ты внимательно, Тая в глазах секрет.
В заключение, хотелось бы ещё раз сказать спасибо организаторам – Дмитрию Студёному и Клещу, всем участникам, зрителям, а также работникам клубов «Перекрёсток», «Факел» и «Форпост», принимавших фестиваль…
ме «Секрета», являются песнями из альбома «Росстань» 1997 года.
|
